Множество самых разных направлений психотерапии сходятся в том, что психологические расстройства основаны на дисфункциональных моделях взаимоотношений. При этом считается, что сами эти модели возникают в результате детских травм, связанных с удовлетворением базовых психологических потребностей.
Уже Фрейд говорил о навязчивом повторении моделей отношений и ожиданий, ведущих к дезадаптивному поведению в текущих взаимоотношениях с людьми. Как можно понять такие модели? Аналитические психологи объясняют их через концепцию комплексов, а схема-терапевты, следующие подходу Джеффри Янга - концепцию схем.
Далее я даю обзор этих двух подходов психотерапии, основываясь на всего двух статьях, имеющихся в настоящее время по данному вопросу в англоязычной психологической литературе. Автором их является Изабель Мейер (Isabelle Meier), швейцарский юнгианский аналитик и психотерапевт, являющаяся обучающим аналитиком, супервизором и лектором в ISAP Цюрих.
· «Complexes and Schemas», 2013
· «Basic needs and complexes similarities between feeling-toned complexes, emotional schema and affective states», 2019
I. Теория комплексов и эмоциональных схем
Комплексы
В общем языковом употреблении значение понятия "комплекс" стало означать дефект. В теоретическом представлении аналитической психологии, согласно К. Г. Юнгу, комплекс изначально имел нейтральное значение: комплексы могли иметь как здоровый̆, так и патологический характер (например, влюбленность обладает всеми характеристиками комплекса). Они касаются центральных психологических тем, мотиваций и потребностей̆.
В основе комплексов обнаруживаются архетипы, указывающие на постоянно повторяющиеся схожие темы и переживания в истории человечества.
Ранние дезадаптивные схемы
Схема-терапия, относящаяся к третьей волне когнитивно-поведенческой терапии, была основана Джеффри Э. Янгом в конце XX века в США. Причина появления схема-терапии заключалась в том числе в том, что Янг и его коллеги не раз наблюдали в рамках когнитивной поведенческой терапии эмоции клиентов, которые не имели ничего общего с текущей ситуацией. Возникло подозрение, что имеет место активация более раннего опыта взаимоотношений.
Схема-терапия разделяет с концепцией комплексов К. Г. Юнга убеждение, что в течение детства и юности, когда важные потребности остаются неудовлетворенными, развиваются устойчивые, частично дисфункциональные модели восприятия и поведения, содержащие воспоминания, эмоции, мысли и телесные ощущения, которые запускаются позже и управляют нашим поведением.
Так клиенты подсознательно ожидают, что на терапии или в жизни их оставят в беде, пристыдят, раскритикуют, обесценят или слишком многого от них потребуют, как они уже не раз испытывали в детстве. Джеффри Янг характеризует такие схемы как "Ловушки" или “ранние дезадаптивные схемы”. При этом проблемные (дисфункциональные) поведенческие паттерны возникают как реакция на схему, однако сами по себе не являются частью схем.
Базовые психологические потребности и комплексы
Как юнгианская теория комплексов, так теория эмоциональных дезадаптивных схем исходит из того, что их возникновение происходит вследствие неудачной попытки удовлетворения базовых психологических потребностей.
Янг, развивая теорию базовых потребностей когнитивно-бехеверального психолога Клауса Граве, формулирует 5 основных потребностей:
· Безопасная привязанность к другим (безопасность, стабильность, принятие, забота)
· Автономия, компетентность и чувство идентичности
· Реалистичные границы и самоконтроль
· Свобода в выражении потребностей и эмоций
· Спонтанность и игра
В юнгианской психологии нет общепринятой классификации потребностей, хотя как отмечает Мейер, в самом понимании Юнгом либидо уже закладывалась важность базовых потребностей.
Юнг отмечал, что латинское слово "либидо" означает "голод" и "страстное желание". С его точки зрения либидо означало общую психическую энергию, которая может направляться на удовлетворение не только сексуального, но также и любого другого инстинкта (голода, репродуктивного и т.п.). Это означало фундаментальный разрыв с фрейдовским взглядом на бессознательное. В своей работе "Психологические факторы, определяющие человеческое поведение" Юнг разъяснял, что под термином "общая психическая энергия" он подразумевал также побуждения к деятельности (то есть к игре), рефлексии (созданию культуры) и творчеству. В других работах он косвенно подчеркивал важность базовой потребности в автономии, сепарации от родительских образов (с образами Героя и Анимы) и важность потребности в осмысленной жизни.
Подробно рассмотрев эволюцию взглядов на понимание базовых человеческих потребностей начиная с Фрейда, Юнга и Адлера и далее через Кохута и Болби вплоть до исследователей наших дней, Мейер предлагает свой набор из 5 базовых потребностей в:
· Привязанности
· Автономии
· Собственной ценности
· Спонтанности и игре
· Смысле
Она подчеркивает, что первые четыре из них в принципе соответствуют потребностям описываемым в схема-терапии, а принципиальным добавлением является потребность в Смысле (осмысленности: само-реализации, смысле жизни, этике).
Возникновение комплексов (схем).
Если Янг и теория схема-терапии ограничивает возникновение дезадаптивных схем возрастом от 0 до 12 лет, при этом потребности рассматриваются именно с точки зрения развития ребенка, то теория юнгианских комплексов исходит из того, что истоки комплекса лежат в определенных "окнах во времени", особенно в детстве, но также и позже в жизни, во времена определенных крупных структурных изменений, когда основная потребность удовлетворяется определенными условиями окружающей среды. Юнгианский аналитик Марио Якоби утверждает: «архетипические склонности и потребности индивида переплетаются с окружающей средой сложным образом, который оказывает мощное импринтинговое влияние, особенно в младенчестве. В этом столкновении между естественной предрасположенностью ребенка и реакцией окружающей среды мы находим истоки многих психических комплексов ...».
Если какая либо базовая потребность не может быть удовлетворена, например, отец не обеспечивает своему сыну или дочери автономии, мать не может обеспечить достаточную привязанность, или оба родителя создают у ребенка чувство неполноценности, или, например, после автомобильной аварии вы теряете доверие к жизни и впадаете в депрессию, то может сформироваться комплекс, который влияет на память, мысли, фантазии, телесные ощущения и поведение. Кроме того, эти обстоятельства могут отражаться и на интернализованных ожиданиях к самому себе и другим, в особенности на эмоциях, связанных с этой потребностью. После нескольких травматических, болезненных переживаний, человек неизбежно будет иметь искаженные представления о себе, других и об удовлетворении своих желаний.
Переживания, хранящиеся на имплицитном уровне, связанном с травматическим комплексом, остаются активными и могут быть вызваны позже в жизни внешним событием или переживанием, которое подобно более раннему травматическому событию, и которое работает через процесс проекции или отождествления с объектом. Сильные эмоции переполняют человека, в результате чего когнитивная обработка нарушается, в теле чувствуется слабость или головокружение, возникает возбуждение, и соответствующее воспоминание прорывается на поверхность. Тем не менее, такое поведение часто не соответствует ситуации, а скорее стереотипно и происходит автоматически.
Комплекс эмоционально заряжен, потому что в нем задействованы основные потребности. Под влиянием опыта, обусловленного комплексом люди пытаются удовлетворить свои основные потребности, но неадекватным образом. Далее следует конфликт между нормальными эго-функциями и эмоционально окрашенным комплексом. Поэтому теория комплексов и называется теорией конфликта в аналитической психологии. Эго хочет развиваться, но комплекс мешает личности делать шаги в этом направлении. Клиенты приходят на терапию, говоря: "я знаю, что мое поведение не правильно, но мои чувства говорят мне другую историю, и мои чувства сильнее, чем мои мысли".
Сама Мейер предлагает следующее определение комплекса, которое обсуждалось ею на научно-исследовательской конференции INRAP (International network research and development in Analytical Psychology in Germany, Switzerland and Austria) в Штутгарте в июне 2018 года.
Эмоционально окрашенный комплекс состоит из бессознательных представлений (включая эмоции, телесные ощущения, мысли, воспоминания об интернализованных взаимодействиях, символические образы, например, во сне, и копинг-стратегии), сгруппированных вокруг сильного аффекта. Эмоционально окрашенный комплекс запускается восприятиями определенных событий в жизни человека и приводит к нарушению функционирования эго, проявляясь посредством констелляции, проекции или идентификации.
Как подчеркивает Нэнси Кригер: Юнг считал эмоции центральным элементом, связывающим воспоминания и ассоциации комплекса воедино. Поэтому каждый раз, когда активизируется одна и та же эмоция, в сознании возникают одни и те же воспоминания и ассоциации и возникают одни и те же сложные констелляции".
В комплексах также представлены личные воспоминания и фантазии из формирующих отношений детства и юности, включая связанные с ними эмоции. Комплексы хранятся в имплицитной памяти, "вызванной предположительно болезненным столкновением индивида с требованием или явлением в окружающей среде, с которым он не в состоянии справиться".(В. Каст).
Еще одна интерсубъективная характеристика, которую следует упомянуть, - это констелляция комплексов. В сложную ловушку попадает не только тот, кто “попал” в комплекс, но и вторая сторона взаимоотношений. Ее восприятия, чувства, телесные переживания и поведение также формируются под воздействием комплекса того человека с которым они взаимодействуют. В зависимости от мощности комплекса второй участник может быть в большей или меньшей степени вовлечен в ситуацию обусловленную комплексом.
Юнгианский аналитик Иоланда Якоби перечислила четыре различных отношения к комплексам:
· не подозреваем об их существовании (все бессознательно),
· отождествление с комплексом,
· проекция комплекса
· и противостояние комплексу.
Верена Каст в дополнение отмечала, что с одной стороны, в рамках идентификации с комплексом возможна идентификация жертвы (Детский полюс) или преступника (Родительский полюс) (Kast, 1994). (Пример: либо вы ведете себя как уязвленный ребенок, либо как наказывающий родитель). В психотерапии проекция комплексов также может проявляться в переносе.
II. Сравнение подходов терапии:
Оба направления терапии предполагают, что нужно сделать комплексы (схемы) осознанными. С какими комплексами и схемами связано то ли иное действие или чувства? Способность клиента к рефлексии и ментализации должна быть улучшена для того, чтобы его мышление, чувства и поведение стали более гибкими.
Осознание собственных комплексов и схем
Аналитические психологи полагают, что самые важные комплексы имеют отношение к родителям, а также сиблингам, и в какой-то степени также возникают в школьный период. Исследование материнского и отцовского комплексов относится к наиболее важным диагностическим вопросам аналитической психологии. Цель состоит в том, чтобы человек научился осознавать, когда он “впадает” в комплекс, так что бы он смог постепенно дистанцироваться от своих внутренних аффектов и процессов и принять обратно проекции.
Точно также Схема-терапевты пытаются сделать "Ловушки" осознанными и сознательно сломать поведенческие паттерны, следующие за активацией схемы (не следовать “эмоциональному автопилоту"). Активация схемы как правило неизбежна, но можно освоить новые зрелые стратегии совладания (копинга).
Работа через конфликт: символическая работа с детской и родительской частями
В аналитической психотерапии клиент пытается войти в контакт с комплексом в той мере, в какой он к этому расположен. Часто комплексы персонифицируются, например, в виде внутреннего ребенка, что способствует воображению и фантазиям, вплоть до того момента, когда становится возможен диалог с ними в активном воображении. Комплексы могут также появляться в сновидениях в персонифицированной, символической форме, например в виде детей, призраков, угрожающих фигур. В терапии также используется совместное исследование нарисованных клиентом изображений/картин. Но терапевтические отношения занимают центральное место. Юнгианская терапия характеризуется диалогом, который стремится к пониманию противоположностей.
Интересно, что Схема-терапевты также включают в терапию такую "третью позицию" - взгляд со стороны. Они понимают под этим совместное рассмотрении биографии клиента или заполнение им анкеты. Некоторые вопросы действительно легче рассматривать как бы со стороны: сказать: ”вы явно эмоционально и социально брошены“ более трудно, чем: ”этот опросник показывает схему "эмоционального пренебрежения ".
Психологи-аналитики персонифицируют индивидуальные комплексы клиентов и обогащают их символическим материалом. Схема-терапевты, с другой стороны, идут к этому другим путем, а именно через концепцию Режимов, в которых проявляются активированные схемы. Со Схемами они соотносят фоновую готовность к возбуждению, подобно той или иной черте характера, а Режим - это то как активированная схема непосредственно переживается в настоящий момент, сиюминутное состояние личности. Схемы всегда доступны на заднем фоне, а активируясь они проявляются как Режимы.
Когда схема активирована, клиент оказывается в "Детском режиме” (“уязвимый”, “злой”, "счастливый ребенок" и т. д.) или в режиме "внутреннего Родителя или Критика” (“карающего родителя”, “унижающего родителя” или "здорового взрослого") или переходит от одного к другому. Здесь мы имеем дело главным образом с опытом клиента. Как они переживали себя в детстве (детский режим)? Какие правила и оценки они переняли у своих родителей и усвоили? (Внутренние Родительские Режимы). Какие потребности не были удовлетворены? В случае схемы эмоционального пренебрежения клиент, например, может переживать себя то как "уязвимого ребенка“, то находясь в той же схеме, но переключаясь в режим ”внутреннего Родителя" переживать себя как наказывающий, осуждающий или мучающий критик. Терапевты в обоих подходах стимулируют клиента представлять этого внутреннего ребенка в образе конкретного ребенка. Это очень полезно терапевтически, поскольку позволяет работать с образами и воображением гораздо более эффективно. Однако внутренний ребенок или внутренний родитель не обязательно представляют реальность, скорее это интериоризированные чувства, вторичные эмоции или конгломерат разочарованных ожиданий. Кроме того, внутренние родители могут быть сформированы участниками моббинга в школе, родственниками или учителями. В психодинамических терминах - это интроекты, а не реалистическое представление фигур из детства.
Как аналитические психологи центральное внимание уделяют копинговым стратегиям клиента, также и схема-терапия рассматривает в дополнение к Детским и Родительским режимам отдельную группу копинговых Режимов. Они основаны на трех механизмах совладания: избегание, сверхкомпенсация и сдача (замораживание), в свою очередь соответсвующих трем биологическим моделям (бегства, борьбы и подчинения). При избегании клиент действует так, как если бы схема не была активирована и подавляет связанные с ней чувства. При сверхкомпенсации - ведет себя вопреки схеме. При капитуляции с покорностью идет навстречу своей судьбе и берет на себя роль “ребенка”.
Сходство подходов в активации ресурсов
В процессе терапии схема-терапевты постоянно пытаются вернуться к неудовлетворенным базовым потребностям, задаваясь вопросом: как их лучше удовлетворить, с помощью каких лучших стратегий? Многие юнгианские аналитики придерживаются аналогичного подхода.
Оба подхода придают большое значение роли воображения символических образов на уровне имплицитной памяти. Юнгианцы просят представить защитные образы или символы, внутреннюю мудрую женщину или мужчину, Аниму или Анимус и т.д. Схема-терапевт спрашивает о "счастливом ребенке" и безопасном месте. Оба подхода придают важнейшее значение роли воображения. С помощью воображения можно вообразить несбывшиеся желания, надежды и укрепить “счастливого ребенка” или “здорового взрослого”. Вопросы: «Что тебе сейчас нужно?» имеют смысл для того, чтобы улучшить коррекционное созревание и восприятие потребностей.
Есть также сходство в стратегиях терапии, поскольку оба подхода фокусируются на интернализованном взаимодействии воспоминаний с целью символизировать внутренние части личности.
Схема-терапевты используют два основных способа такого взаимодействия: Детский (с точки зрения Юнга - внутренний ребенок): раздраженный, обиженный, импульсивный, отстраненный и т. д. и Родительский (на наш юнгианский взгляд: отцовский или материнский комплекс), сердящийся, критикующий, наказывающий, отстраняющийся и т. д. Если пациент предстает, например, в образе импульсивного ребенка, Схема-терапевты символизируют, подобно юнговскому аналитику, этого внутреннего ребенка, спрашивая, что чувствует этот ребенок и что ему нужно, в попытке интегрировать это диссоциированное состояние.
Основные различия подходов
Оба направления принципиально различаются, когда речь заходит о методологии. В схема-терапии Схемы и Режимы достаточно строго классифицированы (18 Схем и 14 Режимов). Описание работы схема-терапевтов с воображением изложено в руководстве, терапевтический процесс структурирован заранее, разработаны и систематически применяются различные формы опросников.
Аналитические психологи работают в ином направлении. При активном воображении клиенту во время сеанса позволяется свободно следовать за возникающими внутренними образами, которые иногда после соотносятся с фигурой самого терапевта, иногда терапевт задает мотив и направляет воображение клиента вопросами. В некоторых фантазиях аналитические терапевты обнаруживают архетипические образы из мифов и сказок, которые могут быть исследованы более глубоко, поскольку такие образы взяты из набора культурных концептуализаций человечества. Погружение в контекст более широких общечеловеческих рамок повзоляет усилить наше восприятие и активировать наши сильные стороны. Кроме того, аналитические психологи стремятся воспринять клиентские случаи во всей их сложности, и для того, чтобы сделать терапевтическую работу эффективной, делается акцент на необходимости знания и использования индивидуального “языка пациента”.
Также схема-терапевты и юнгианские аналитики не похожи друг на друга, когда речь заходит об интерсубъективном поле в отношении проекции, идентификации и констелляций. Все это, а также динамика переноса и контрпереноса сводятся в Схема-терапии к родительской заботе и эмпатической конфронтации терапевта, чтобы хотя бы частично удовлетворить "...неудовлетворенные эмоциональные потребности и таким образом исцелить схемы".
Юнгианцы подчеркивают, что комплексы проявляются в интерсубъективном поле. Комплексы привносятся в терапию в виде проекций и констеляций, которые играют важную роль, особенно в случае негативного переноса. При этом необходимо иметь в виду систему комплексов как клиента, так и терапевта.
Схема-терапевт при активации схемы, например, при проявлении так называемого Режима Ребенка останавливает процесс, чтобы вместе с клиентом взглянуть на ситуацию с общей точки зрения наблюдателя. Сомнительно, что это легко достигается. Если мы разделяем мнение Граве о том, что проблемы без вовлечения эмоций могут быть решены только неадекватно (Grawe 2004), то было бы полезно теоретически переосмыслить, что именно происходит в терапии и у терапевта при эмоциональной активации комплексов или схем.
Схема-терапевты активны и оказывают непосредственное влияние на происходящее, что, на взгляд Мейер, является слишком образовательным, директивным и чрезмерно упрощающим, превращающим терапию в курс, который должен пройти клиент. Цель схема-терапии "натренировать" способность пациента к саморегуляции до такой степени, чтобы он больше не попадал в ловушку схем. В частности, терапевт записывает для клиента сообщения, на мобильные телефоны, которые, как предполагается, позволяют клиенту интернализовать способность к саморегуляции посредством имитации. Однако субсимволические элементы остаются без внимания: ролевые игры подчеркивают только то, что может быть вербализовано, а не эмоциональное переживание; воображение направляется в дидактической, слишком директивной манере. Имплицитным, субсимволическим и эмоциональным процессам, проявляющимся в позе, мимике, жестах и модуляции голоса, обычно уделяется слишком мало места. Даже ряд самих схема-терапевтов (Шухардт и Редигер) критикуют схема-терапию в той мере, в какой она все еще слишком ориентирована на когнитивные конструкции и поэтому слишком статична.
III. Развитие и взаимообогащение подходов:
В содержательном плане для обоих направлений были бы значимы теоретические концептуализации применительно к активизации положительных комплексов и активации ресурсов. Юнгианцы используют концепцию "божественного ребенка“, cхема-терапевты - концепцию” счастливого ребенка", не имея ясного представления о том, как этот комплекс или схема возникает как обобщенный опыт взаимоотношений в жизни человека, поскольку теоретический фокус делается на неадаптивных переживаниях.
В юнгианской психотерапии отсутствие системного подхода и исследований в области комплексов вызывает сожаление. На мой взгляд, такая система была бы полезна, например, для разработки классификации комплексов и защит, аналогичной инвентаризации Схем и Схема-режимов. Таким образом, в частности, можно было бы начать дискуссию, о материнском комплексе, потому, что этот комплекс очень сильно варьируется. Материнский комплекс может возникнуть из-за нескольких неудовлетворенных базовых потребностей, таких как привязанность, автономия, игра и так далее. Однако его все еще можно описать только как материнский комплекс, такая систематизация была бы полезной, как и исследование механизмов совладания.
Для Схема-терапевтов было бы полезно обратить внимание на выводы аналитической психологии относительно интерсубъективного поля комплексов (проекций, констелляций, переноса и контрпереноса), и уже заметна осторожная открытость со стороны Схема-терапевтов в этом вопросе.